1. Удар должен травмировать противника, при этом, бьющую часть тела нужно сохранить неповреждённой.
Можно добиться этого, правильно расположив, бьющую часть тела во время удара. Бьющая рука, нога, голова и т. д. должны находиться в таком положении, чтоб сила удара проходила точно по "силовым линиям" и вся передавалась в конкретное место, в теле противника.
Чем меньше суставов встречается на пути силы и чем короче атакующая часть тела (пясть короче кулака, локоть короче руки), тем проще передать в ударе силу без потерь, а самому не повредиться.
Чем меньше изломов в "силовых линиях", тем лучше передаётся сила.
Атакующая конечность проводит силу, не повреждаясь, если суставы, во время атаки, не разгибаются до конца, не достигают крайних положений. Вращение суставов по естественным траекториям, в момент атаки, в сочетании с расслаблением не участвующих в движении мышц, защищает от травмы и проводит силу без потерь. Этой же цели служит, привычка бить разными местами в разные цели на теле противника. Например: в пах (по круговой траектории) лучше бить расслабленной кистью, в нос - кулаком, а по шее - ребром ладони.
Если же нам посчастливилось взять в бьющую руку камень или палку, то опасность травмироваться собственной атакой исчезает вовсе. Остаётся только необходимость полностью передать силу удара противнику. А если в руке нож, то и особой силы не требуется. Исходя из этих представлений, в Бузе всегда предпочитается бой оружием, схватке голыми руками.
Специальная закалка рук, набивка и укрепление бьющих мышц и сухожилий, тоже помогает выполнить вышеупомянутое правило, но закалка не является первостепенной задачей. Ведь неправильно сформировав руку в ударе можно её покалечить и закалённую и незакалённую. Считается, что закалка бьющих частей тела происходит естественно - в процессе тренировок.
2. Удар не готовится, а бьётся из любого положения, продолжая естественное движение всего тела, той частью тела, которая "заряжена" на удар.
Любое положение тела возникшее в бою, обладает движением или заключает в себе потенциальное движение (то, которое хочется сделать, которое само просится). Вместо того чтобы принимать привычные, оттренированные положения тела из которых на тренировках нарабатывались атаки, как нередко поступают во многих бойцовских школах, мы для развития своего удара тренируемся использовать, живущее в любом положении скрытое движение. Не боремся с движением, принимая стойки, а продолжаем его, складывая его силу с силой нашего удара. Такое движение служит началом нашего удара, а наша атака становится продолжением движения.

Научившись правильно двигаться, можно управлять внутренним движением, проводя его силу в любую часть тела. По этому, из любого положения тела можно наносить множество сильных и неожиданных ударов.
3. В одном ударе, много ударов.
Каждая из бузовских атак ударом несёт в себе возможность нанесения других "встроенных" ударов. Трансформация одного удара в другой возможна на любой фазе удара.
Если противник защитился и изменил траекторию нашей бьющей конечности или ушёл из зоны поражения, нам не следует возвращаться в исходную позицию для следующей атаки. Изучив бузовские удары, мы можем, в момент изменения обстоятельств боя, продолжить свою атаку, порождая новые удары из предыдущего. Сама перемена ситуации должна извлекать из нашего движения новые победоносные удары.
4.Удары должны гнать противника друг - на друга.
Пропустив удар или испугавшись его, противник резко меняет положение своего тела. Эти изменения всегда однотипны. Мы, зная, куда дёрнется наш враг, должны наносить ему навстречу новые удары. Если всё сделано правильно, то противник будет сам биться об наши удары и снова дергаться, и опять биться.
5. Удары должны отвлекать один от другого.
Атака вниз, отвлекает от атаки вверх. Удар по спине, открывает живот. Удар по затылку, сбивает ориентацию. Удар вдалеке от напряжённых мышц, расслабляет.
6. Удары должны дублировать друг - друга.
Не каждый удар, даже попавший в цель, оказывается поражающим. Чтоб не упустить возникшее преимущество, нужно наносить контрольные удары. Они позволят добить раненого врага или, используя его мгновенное замешательство поразить новую цель. После удачно поразившего удара, хорошо перейти к броску или контролирующему захвату.
7. Бьющая конечность должна хорошо накладываться на поражаемую поверхность.
Это позволит максимально полно передать в тело противника силу удара.
8. Мягким - в жёсткое, жёстким - в мягкое.
Удар, нанесённый жёстким (например, кулаком) в жёсткое (например, в лоб) может привезти к травме бьющей конечности. Удар мягким (например, ребром кулака) в жёсткое позволит не травмироваться и бить сильно. Удар жёстким (например, согнутой фалангой среднего пальца) в мягкое (живот, шею, почку) даст возможность нанести серьёзную травму, при этом сила проникнет глубоко внутрь тела противника.
Допустимы и удары мягким в мягкое, но в некоторых случаях они требуют хорошего овладения техниками "внутренней жёсткости" и управляемым "внутренним движением".

Люди, которые (...) для забавы

выходят на кулачки, так медленны

и умеют делать такие прыжки, что

смотреть на них, конечно, смешно,

но при том они разбивают себе

носы и рты...

(Берхгольц. М. 1902. Кн.II. С.168-169)

В Русской воинской традиции характеры бойцов делили на две категории:

1. Жвавые, живчики-рубаки.

2. Для добра нарождённые, терпеливые, долго "нагревающиеся" и долго "остывающие".

Каждому из этих характеров традиция рекомендовала особую систему боя. Жвавым взрывную, амплитудную и энергоёмкую. Добрым, экономную и бескомпромиссную. Однако часто бойцы изучали обе техники, зная, что одна лучше приспособлена к бою всадника, а другая к нуждам пехотинца разведчика.

Эти системы боя имели каждая по своему специализированному боевому танцу. Нам не известны древние достоверные названия этих плясок, они менялись. Хорошо известно, что ту пляску, что сейчас называют гопаком, во времена Н. В. Гоголя называли казачок, а нынешний казачок почти не имеет к нашей теме отношения. Ту же пляску на северо-западе в 19 веке называли "лунёк". Название плясок часто трансформировалось в зависимости от популярных в то время плясовых наигрышей. Название музыки становилось названием пляса. Тем не менее, во всех этих танцах были движения с одинаковым определением "в присядку". Это и есть сумма боевых движений жвавых бойцов, применяемых в плясе. Все эти танцы можно было плясать в присядку и без неё.

Для "рождённых для добра" пляс был подобен северо-западной бузе со всеми её вариантами "ломания". В этом танце тоже нередко применялись элементы присядки, но изредка, как украшение.

Здесь мы расскажем о боевом плясе В ПРИСЯДКУ.

Эта пляска была распространена по всей Руси. В раннем средневековье общая численность восточных славян не превышала миллиона, язык был практически единым, общение внутри воинского сословия тесным. Рос род славянский, увеличивалась численность, появлялись особенности в языке, культуре, появлялась вариативность в способах боя, видоизменялись и единые прежде боевые танцы.

Корень, архетип пляски в присядку един для всех восточных славян. Ряд различий в музыке и динамике не меняют исконный смысл и вид древнерусского боевого пляса. Этнологам и фольклористам хорошо известно правило: "Наличие множества вариантов одного и того же обряда, текста, говорит о древности. Отсутствие вариантов, о "новоделе".

Белорусы пляшут в присядку в танце трепак.

Украинцы в гопаке, казачке и гонте.

Русские:

1. Лунёк, не дошёл до нашего времени.

2. Буза, присядка лишь изредка.

3. Русский, пляшется в одиночку и на пару, существуют варианты пляса, где присядки мало.

4. Барыня, пляшется с девушкой, которую стремится отбить другой плясун. Существует вариант без присядки.

5. Яблочко, военно-морской пляс, поздний вариант восточнославянского пляса в присядку. Пляшется в одиночку в кругу и на пару с соперником.

Изначально техника присядки существовала в двух проявлениях:

1. Как способ боя.

2. Как боевой танец.

Способы боя в присядку были широко распространены среди всадников и применялись пехотинцами в столкновениях с конницей. Случалось, что во время битвы, скорость кавалерийской атаки терялась. Всадники, вдруг напарывались на заграждение, замаскированный обоз или ров с кольями, могли столкнуться с более сильным противником, теряя инициативу и скорость. В этой фазе сражения, нередко всадники теряли коней. Когда воин вылетал из седла или оказывался на земле вместе с убитым конём, необходимо было продолжать драться, вернуть инициативу. Пехота, напротив старалась "спешить" противника, завладеть его конём. Тут-то и нужны были навыки боя в присядку. Пехотинец против всадника использовал, например такие коленца присядки.

В "ползунке", "гуськом" проскакивал под брюхом вражеского коня с саблей на плече. Когда он оказывался под животом, то нажимал на рукоять сабли и выставлял её повыше, чтоб подрезать коню "жижки"-жилки, паховину. Конь падал, увлекая за собой наездника.

Подрубал саблей или подсекал ударом руки или ноги передние ноги коня. Конь оступался, падал через голову, давя седока.

Ногой или кулаком, наносили удар коню противника по голове. Били в место находящееся между конскими глазами и ушами. Конь оглушенный падал.

Если была возможность, то вражескую лошадь старались не калечить, она стоила больших денег и считалась богатым трофеем. В этих случаях атаковали всадника. Для этого гопкорез1 старался нанести удар оружием всаднику и сдёрнуть противника с седла. Вот как об этом приёме рассказывает былина: "Сшиб Тугарин Алёшу с седла, как овсяный сноп, но увернулся Алёша под конское чрево и ударил с другой стороны Тугарина булатным ножичком под правую пазуху. Распорол его груди белые, да и дух вон"2.

Если пехотинец бывал без оружия (а в этой ситуации мог оказаться и кавалерист, потерявший в бою коня и сброю), то он прыгал на противника, одновременно прихватывая его вооружённую руку и повисал на боку вражеского коня, обхватив его ногами. Конь падал, нападавший старался не попасть под тело падающей лошади. Так же использовались прыжки на всадника, с одновременным выбиванием врага из седла. Иногда прыгали, опершись на пику или боевую палку.

Увёртка от атакующего кавалериста, намеревающегося уколоть пикой или нанести рубящий удар, часто начиналась с уловки: пеший садился на корточки, как бы давая прицелится, а потом уходил ползунком или прыжком в сторону, пугал коня, как бы бросаясь ему под ноги. Лошади стараются не наступать на упавшего или сидящего человека, это их инстинкт. Боевых коней специально приучали бить копытами врага, кусать его, сваливать пехоту ударом корпуса. Такой конь, прошедший специальную боевую подготовку был особенно опасен и ценился невероятно высоко.

Бой в присядку включал в себя четыре основных уровня.

1. Кувырки.

2. Ползунки (перемещения на корточках и четвереньках)

3. Удары и передвижения стоя.

4. Прыжки и колёса.

Кувырки применялись в основном как тактические перемещения и как способы самостраховки при падении.

Ползунки, это особый вид перемещения на нижнем уровне из которого можно наносить удары, прыжки. Атаки оружием усиливались ударами и подсечками выполняемыми ногами. Руки поставленные на землю давали дополнительную опору, в них можно держать оружие и подбирать его с земли.

Стоя удары наносились преимущественно ногами, так как руки были заняты холодным или огнестрельным оружием (его, безусловно тоже пускали вход). Именно по этому в пляске в присядку работе ногами уделяется больше внимания.

Перемещения в присядку, смена уровней боя, уход вниз и в прыжок дополняют технику работы "в рост". В прыжках, в основном били ногами и холодным оружием. Атаковали всадника, запрыгивали на коня и спрыгивали на землю. Оказавшись на коне, гопкорез умел бегать по спинам коней, нанося сабельные удары, стрелял из-за коня и из-под его брюха, умел джигитовать (вольтижировать) и совершать фланкировку (вращение оружия с атакой и защитой флангов).

Раздел джигитовки (вольтижировки) мы не будем рассматривать, он выделялся в отдельную дисциплину "верховую езду". Эти упражнения тренировались как на коне так и в качестве гимнастических упражнений с "искусственным конём" (подобные упражнения есть и ныне) в практике гимнастов). Разговор о джигитовке мы завели потому, что прежде она являлась естественным и необходимым разделом боевой науки всадников, был органичным продолжением техники боя в присядку. В древних боевых столкновениях от бойца требовалось умение драться и на коне и под конём.

В пеших схватках бой в присядку был актуален для воина упавшего на землю, оказавшегося в одиночку против многих противников, в тесноте или в темноте. В уличных драках на укатанном снегу бойцы часто поскальзываются и оказываются на уровне "ползунка" откуда удобно бить и особенно подсекать стоящего на скользком противника. Такая манера боя требовала хорошей физической подготовки и была очень энергоёмкой по этому её применяли, как тактический элемент боя, чередуя с экономной техникой, хорошо известной сейчас по современным (не выдуманным) системам Русской борьбы.

Необходимые, специфические для такой манеры боя двигательные навыки и особенно выносливость, и тренированность, мужчины вырабатывали, постоянно практикуясь в плясе и бойцовских состязаниях.

На северо-западе России пляска в присядку сохранилась в виде вариантов пляски русского, как в одиночку, так и в паре с соперником. Барыню плясали с женщиной, когда все те же коленца нужно было выбивать вокруг партнёрши, не подпуская к ней плясуна соперника. Тот, в свою очередь старался отбить плясунью, оттереть умелым движением соперника и самому продолжить пляс. Этот вариант был очень труден, требовался высокий контроль за сложными боевыми движениями. Недопустимым считалось не только коснуться ударом партнёрши, но даже напугать её опасным движением.

В вологодской области рассказывали, что прежде до войны проводились состязания плясунов. Чаще, такое бывало на ярмарках. На плясунов "спорили" и делали ставки. Победитель получал хороший приз в виде подарка, вина или денег. Добыча делилась на всю артель.

Подготавливаясь к этому, мужики уходили из дома, иногда на несколько дней и там тренировались, выдумывали новые сочетания плясовых "коленцев", неизвестные соперникам и поражающие воображение болельщиков. До поры их держали в секрете, а, выступая на состязаниях "предъявляли" "новые разработки". Такая традиция постоянно пополняла и обогащала технику пляса.

Обычно состязания проходили в виде парной и одиночной пляски в форме перепляса. Переплясывая, один из плясунов показывал какое-либо движение или связку, соперник должен был их в точности повторить, потом показывал свои. Иногда, в переплясе были другие правила, соревнующиеся, попеременно показывали свои движения, при этом нельзя было повторять предыдущие. Проигрывал тот, у кого первого заканчивался набор "выкрутасов".

Назначение движений в боевом плясе было как непосредственно прикладное, так и условно-боевое, развивающее, для ловкости и координации. Поскольку боевой пляс был информационным носителем боевого искусства и способом тренировки прикладных движений, само собой, что наибольшее распространение он получил в среде воинов: казаков, солдат, матросов, офицеров, большой популярностью он пользовался в артелях кулачных бойцов.

В казачьих войсках пляс жил повсеместно, гармонично вплетаясь в казачий быт, бурно вырывался из горячих сердец в станичные и войсковые праздники. Во время сражений, когда сходились враждебные армии, перед рядами боевых товарищей выплясывали с оружием гопкорезы выкликая врагов на герц3. Под музыку, с пляской ходили в бой. Этот обычай наших предков настолько хорошо запомнился полякам, что они экранизировали его в фильме "Огнём и мечём" по книге Сенкевича. А мы подзабыли!

Вот как описывает гульбу с пляской в Запорожской сечи Н. В. Гоголь:

"Им опять перегородила дорогу целая толпа музыкантов, в середине которых отплясывал молодой запорожец, заломивши шапку чёртом и вскинувши руками. Он кричал только: "Живее играйте, музыканты! Не жалей Фома, горелки православным христианам!" И Фома, с подбитым глазом, мерял без счёту каждому пристававшему по огромной кружке. Около молодого запорожца четверо старых вырабатывали довольно мелко ногами, вскидывались, как вихорь, на сторону, почти на голову музыкантам, и вдруг, опустившись, неслись вприсядку и били круто и крепко своими серебряными подковами плотно убитую землю. Земля глухо гудела на всю округу, и в воздухе далече отдавались гопаки и тропаки, выбиваемые звонкими подковами сапогов. Но один вех живее вскрикивал и летел вслед за другими в танце. Чуприна развевалась по ветру, вся открыта была сильная грудь; тёплый зимний кожух был надет в рукава, и пот градом лил с него, как из ведра. "Да сними хоть кожух! - Сказал, наконец, Тарас. -Видишь, как парит!"

- "Не можно!" - кричал запорожец. "Отчего?" -"Не можно; у меня уж такой нрав: что скину, то пропью".

А шапки уж давно не было на молодце, ни пояса на кафтане, ни шитого платка; всё пошло куда следует. Толпа росла; к танцующим приставали другие, и нельзя было видеть без внутреннего движения, как всё отдирало танец самый вольный, самый бешенный, какой только видел когда-либо свет и который, по своим мощным изобретателям, назван козачком.

- Эх, если бы не конь! - вскрикнул Тарас, - пустился бы, право, пустился бы сам в танец!"4

В регулярной армии пляс держался преимущественно среди солдат, но уже в 19 веке, каждый полк, сотня и мало-мальски уважающее себя подразделение Российской армии имели собственные хоры и плясовые коллективы. В пляске подразделения, соревновались наряду со строевой подготовкой, стрельбой, гимнастикой и фехтованием. Считалось хорошим тоном, когда перед марширующим строем "выдавали в присядку" лучшие плясуны подразделения. Если в полку заводилась выдающаяся традиция пляса, то её берегли, и демонстрировали начальству при первой возможности, на смотрах и показательных выступлениях.

Во время гражданской войны боевая пляска продолжала жить в войсках, как у красных, так и у белых. Хорошо запомнились красноармейцам атаки полков Ижевского и Водкинского заводов, сражавшихся под красным флагом против большевиков. Они шли в бой под гармошку, с заброшенными за плечи винтовками. Перед строем отплясывали бойцы, иногда вместе с санитарками. Трудно это объяснить рационально, но красноармейцы не выдерживали таких атак, отступали.

Предания гражданской войны повествуют, так же что легендарный комдив Василий Иванович Чапаев знал боевой пляс и любил станцевать "Русского" на бруствере, под шквальным огнём белогвардейцев. Выплясывая под гармошку, он учил бойцов храбрости, среди его подчинённых существовала уверенность, что "комдива пуля не берёт". Говорят, что этот обычай он сохранил еще с первой Мировой.

Флотская пляска в присядку стала называться "Яблочко" по припеву в популярном тогда наигрыше. Поднявшись с берега на палубы, яблочко стал одним из любимейших развлечений русских моряков. Закрытость и сплочённость флотского коллектива создавала хорошую почву для сохранения и передачи навыков пляса, а состязание между моряками разных кораблей постоянно обогащало традицию.

Боевой пляс в присядку был унаследован и красной армией. Правила смотров и состязаний остались неизменными, правда движения были сильно "причёсаны" советскими культпросвет работниками. Другое дело пляски на праздниках и на фронте. Это была не только тренировка тела и повторение способов боя, трудно переоценить воздействие музыки и пляски на боевой дух бойцов. Прадедовская традиция превращала измученных солдат в чудо богатырей, зажигала в сердцах бесстрашие и задор. Не случайно Твардовский посвятил целую главу гармони и пляске на фронте:

Только взял боец трёхрядку,

Сразу видно - гармонист.

Для началу, для порядку

Кинул пальцы сверху вниз.

……………………………

Обогреться, потолкаться

К гармонисту все идут.

Обступают.

- Стойте, братцы,

Дайте на руки подуть.

- Отморозил парень пальцы, -

Надо помощь скорую.

- Знаешь, брось ты эти вальсы,

Дай-ка ту, которую…

И опять долой перчатку,

Оглянулся молодцом

И как будто ту трёхрядку

Повернул другим концом.

И забыто - не забыто,

Да не время вспоминать,

Где и кто лежит убитый

И кому ещё лежать.

………………………

Плясуны на пару пара

С места кинулися в круг.

Задышал морозным паром

Разогрелся тесный круг.

…………………………

И бежит шофёр тот самый

Опасаясь опоздать.

Чей поилиц, чей кормилец,

Где пришёлся ко двору?

Крикнул так, что расступились:

- Дайте мне, а то помру!…

И пошёл, пошёл работать,

Наступая и грозя,

Да как выдумает что-то,

Что и высказать нельзя.

…………………………

Подаёт за штукой штуку:

- Эх, жаль, что нету стуку,

Эх, друг,

Кабы стук,

Кабы вдруг!

Кабы валенки отбросить,

Подковаться на каблук,

Припечатать так, чтоб сразу.

Каблуку тому - каюк!

…………………………

Хоть бы что ребятам этим,

С места - в воду и в огонь.

Всё, что может быть на свете,

Хоть бы что - гудит гармонь.

…………………………

Безусловно, когда плясать приходилось в снегу или грязи, то прыжки, и ползунки не делали, оставались лишь приемлемые для обстановки коленца, но дух боевого пляса, воинский задор, не убывал. Пляской разминали затёкшие в окопах ноги, грелись на морозе, снимали предбоевое напряжение.

1. Гопкорез, головорез. Слово известное от Украины до Урала "Что скачешь как гопкорез!" (поговорка). Так же человек владеющий боем в присядку, например гопаком.

2. Энциклопедия русских преданий //Грушко Е.А., Медведев Ю.М. М.:Эксмо-Пресс,2001. С. 12.

3. Т.е. "На задор", для одиночного боя перед строем.

4. Н.В. Гоголь. Тарас Бульба. "Художественная лит-ра", М.1965. Т.1.С.265.

Необходимость написания этой статьи возникла в связи с тем, что нас периодически просят разместить на сайте информацию о технике бузы. Мы же отказываемся под предлогом, что невозможно обучать бузе заочно, нам не верят. Поэтому я и хочу дать в этой статье некоторые представления о бузе, чтобы стало понятно, что мы не жлобствуем, скрывая технику, а делаем это потому, что буза - это система, которая передается только при непосредственном живом общении. В этой статье я излагаю свое личное мнение, сформированное на основе моего опыта занятий бузой и другими единоборствами.

Буза - это уникальное явление, уникальная система. До того, как заняться бузой я уже имел многолетний опыт тренировок в различных единоборствах. Я был достаточно хорошо знаком почти со всеми боевыми системами, представленными в России. Когда я пишу "знаком", это, значит, тренировался внутри этих систем и участвовал в спаррингах или соревнованиях с участием их представителей. Для меня всегда главным интересом или целью занятий единоборствами были спарринги или соревнования (естественно не только участие, но и победа в них) и почти никогда уличные драки, только в самом начале моих занятий единоборствами. С точки зрения техники, драка гораздо проще спортивного поединка. В драке, не важно владеете ли вы двумя приемами или двадцатью двумя, все равно больше двух приемов обычно применить е получается, да и не надо. В драке главную роль играет характер и общефизическое состояние и только в последнюю очередь техника, при условии, что она хоть какая-то, но есть, если ее нет, то два предыдущих пункта вам могут не помочь. Все это я о себе пишу для того, чтобы было понятно, почему буза на меня произвела, при первом знакомстве такое (об этом будет далее) впечатление.

Впервые я бузу увидел на видеокассете, которую принес один из моих учеников. Посмотрел, заинтересовало, потом ушло полгода на то, чтобы найти секцию бузы в Твери. Тверь для нас не ближний край, а искать на расстоянии, задача не простая. Ну, в общем, нашли, приехали. Пообщались с тренером, получили разрешение посмотреть на тренировку. Сижу смотрю и не вижу для себя ничего нового. Все демонстрируемые приемы (на самом деле демонстрации приемов не было - это я так воспринимал происходящее) я уже раньше встречал в разных других системах. Правда было интересно то, что демонстрируемая техника бузы, перекрывала по техническому разнообразию все мне известные системы одновременно.

В конце тренировки был обусловленный спарринг, который произвел на меня удручающее впечатление. Ребята спарринговала с опущенными руками, никто не страховал голову, перемещались не пойми как. В общем, у меня сложилось впечатление, что я нахожусь на тренировке, группы самоубийц, которые готовятся красиво умереть при первой же встрече с мало-мальски подготовленным кик-боксером (из-за отсутствия необходимых знаний, я не понял происходящего). Единственное, что оставило хорошее впечатление это то, как работал тренер. Решив, что с одного раза вряд ли можно во всем разобраться, договорились с тренером, чтобы еще раз приехать посмотреть. Приехали, я посмотрел, впечатление то же самое. Но все-таки я решил заниматься бузой, тем более выяснилось, что менее чем в полутора часах езды на электричке от моего города, есть секция бузы, где я вполне мог тренироваться.

Возникает вопрос, если бузовская техника произвела на меня такое впечатление, то почему я стал заниматься? Дело в том, что я увидел, что тренер ведущий занятия, это человек владеющий боевым искусством, а это крайне редкая вещь и заниматься у такого человека большая удача. Откуда я узнал, что он владеет боевым искусством? Уже до этого я встречал человека, владеющего боевым искусством, это мой хороший знакомый, мастер восточник, занимавшийся непосредственно у японцев, причем у таких специалистов, которых в Японии единицы. Его историю я расскажу далее, а сейчас несколько слов о боевом искусстве.

В печати мне частенько попадается утверждение, что в боевом искусстве никаких секретов нет. Мол, работайте, старайтесь, тренируйтесь и к вам все придет. Это заблуждение, ничего не придет никогда. Боевое искусство можно сравнить с наукой, открытия в ней делаются очень редко и делают их гении. Вряд ли вы сможете совершить открытия в физике или химии, в боевом искусстве то же самое. Боевой искусство - это сплошной секрет, его можно сколько угодно показывать, но если человеку не объяснить, он никогда не поймет, что он видит.

Что отличает людей владеющим боевым искусством? В боевой ситуации они двигаются особым образом, не как спортсмены и другие люди. И связано это не только с тем, что их обучали специальным движениям, хотя и это важно, а главное в том, что их обучили по-другому мыслить, по-другому воспринимать боевую ситуацию, действия противника. Это особое боевое мышление (восприятие), построенное на знаниях законов боя, формирует характерную манеру движений у мастеров, которую можно заметить.

Следующая отличительная черта мастеров боевых искусств: они работают медленно и при этом всегда опережают противника. Стремление превзойти противника в скорости - это спорт, в боевом искусстве противника переигрывают на движении, за счет многих вещей, которым надо специально учиться. У мастеров есть три режима работы. Первый, я назову тренерский - это когда мастер с кем-то возится, пытаясь его чему-то научить. Они не любят работать в этом режиме, потому что очень часто не в меру разошедшиеся ученики засаживают мастерам по самым больным местам, не понимая того, что они могут ударить только потому, что им позволяют это делать. Второй режим - спортивный. В этом режиме мастер работает по спортивным (или договорным) правилам, как обычный спортсмен. Этого режима не любят ученики, потому что с мастером работать больно. Но что важно, мастера боевых искусств работают больно, но при этом никогда не травмируют - это их отличительная черта. Третий режим - боевой. Этот режим мастера демонстрируют крайне редко, можно всю жизнь с ним общаться и никогда не увидеть его. Связано это, в основном, с тем, что его нельзя включать в обычных ситуациях, т.к. из-за этого в реальной опасной боевой ситуации он может и не включиться или включиться, но не достигнет нужной силы. Расскажу о своих впечатлениях, когда я его увидел. Я спарринговал со своим ранее упомянутым знакомым и он решил включить этот режим, не знаю для чего он это сделал, толи мне показать, толи для себя, чтобы освежить. Когда это произошло, я испытал набор очень неприятных ощущений. Человек бывший передо мной, просто преобразился, это была живая смерть, в людском обличии. У меня тогда мелькнула мысль, что лучше попасть под грузовик, чем иметь дело с таким человеком, шансов выжить будет больше.

Еще одной отличительной чертой мастеров в боевых искусствах является обязательное наличие в их арсенале особых, только им известных (можно сказать секретных) приемов. Приведу пару примеров. Тренер по бузе показывал такую технику: он предложил выполнить по нему круговой удар ногой (маваши-гере) любой силы, я согласился. В момент удара вместо блока, он выполнил легкое, я бы даже сказал ласковое прикосновение ладонью к бьющей ноге (естественно это было не простое прикосновение), в результате удар не получился, мое тело отказалось от выполнения полноценного удара. Оценив ситуацию, я решил, что во второй раз эта штука у него не получиться. Но ничего подобно, я пробил второй раз, все в точности повторилось. Тренер потом показал и рассказал, что он делал, но это мало кому что дало, повторить его прием никто не смог.

Другой случай произошел, когда я работал со своим знакомым мастером восточником. Неожиданно во время спарринга, он с дистанции около двух с половиной метров пробивает прямой удар задней рукой. И вроде сделал он его не быстро, и я все видел хорошо, но не успел ни разорвать дистанцию, ни поставить блок. Я был потрясен, потому что знал, что невозможно с такой дистанции попасть в человека. Решил, что это была случайность. Продолжаем спарринг, через некоторое время опять точно такой же удар, с той же дистанции, а мой знакомый так довольно улыбается. Я сразу спрашиваю, что это было? Он сказал, что попробовал одну штуку, но не стал рассказывать, как это делал. Не все свои секреты он раскрывал. Мастера, которые его учили, предупредили какую технику можно передавать, а какую только для себя, хотя это предупреждение не очень строго им соблюдалось.

Я думаю, пора уже рассказать, как мой знакомый попал в мир боевых искусств и о тех людях, у которых он занимался. Он сам по себе человек очень одаренный, в свое время служил (как сейчас говорят) в спецназе (тогда это называлось разведбат), куда попал после прохождения тщательного отбора. Кстати говоря, рукопашный бой у них преподавал человек прошедший всю Великую Отечественную войну в разведке. Мой знакомый, имея собственный вес более 80 килограммов легко подтягивался свыше 30 раз. Отслужив армию, он поступил в институт, а в свободное от учебы время стал заниматься дзюдо. В это время в городе, где он учился, японцы строили завод, жили они в гостинице, недалеко от спортивного комплекса, где мой знакомый занимался. Однажды японцы пришли к нашим ребятам на тренировку, предложили побороться, наши охотно согласились и добросовестно их побросали. В конце тренировки японцы продемонстрировали ребятам технику, тогда очень мало известного каратэ. Все пришедшие японцы были мастерами не ниже второго дана, продемонстрированная техника произвела сильное впечатление на ребят. Японцы предложили вместо дзюдо заниматься каратэ, большинство наших охотно согласились. Среди японцев оказались исключительно высококвалифицированные мастера. Тот японец, который в основном занимался с нашими ребятами, имел шестой дан и звание инструктор, т.е. имел специальную тренерскую подготовку. В японской делегации он был переводчиком, так что проводил тренировку на русском языке. Лидером же японской группы был другой человек. Он сильно отличался от остальных, поведением, внешностью и даже антропологически. Его судьба уникальна: сам он из клана профессиональных бойцов. Единственным занятием мужчин в этом клане было участие в боях без правил (совсем без правил) на потеху японской элиты. Выйти из клана и заняться чем-то другим, было невозможно, но так сложилось, что в своем роду он остался последним мужчиной и чтобы род не прервался, клан ему разрешил выйти из их структуры. Он получил образование и в Россию (тогда СССР) приехал уже как технический специалист. Уровень его боевой подготовки был исключительно высок. Для примера, приведу несколько событий с его участием. Наши ребята с японцами асто тренировались в парке, обычно это было ОФП. В одну из таких тренировок он решил показать, что может дать набивка (укрепление ударных поверхностей). Для демонстрации попросил ребят найти какую-нибудь палку. Ну, наши естественно постарались, нашли побольше и потолще. Он предложил ударить его этой палкой (порядочной дубиной) сверху, что один из парней с удовольствием и сделал. Удар был жестко блокирован выставленным предплечьем, о которое палка (дубина) и сломалась. На руке лишь возникло небольшое покраснение, которое вскоре прошло. Все тело этого человека было превращено в оружие, с одной стороны способное убивать, а с другой противостоять многим способам атаки.

Еще один эпизод из истории лидера японской группы: до России японцы работали и жили в Тайланде. Это произошло в ресторане, где проходили профессиональные бои тайских боксеров, японцы там проводили время. Тайцы узнали, что эти японцы считали себя крутыми бойцами и предложили поучаствовать ("предложили поучаствовать", это очень мягко сказано, все было в достаточно оскорбительной форме) в бою, прямо здесь на ринге с их боксером. На ринг вышел японец, о котором я пишу, вышел босиком в брюках и майке, остальное снял за столиком. Бой предполагалось проводить без перчаток. Когда бойцы вышли на ринг, рефери дал команду к началу. Бой закончился почти мгновенно, японец засадил профессиональному тайскому боксеру ногой в голову, после чего тот упал, и сам уже подняться не смог. На этом естественно все закончилось.

То, что преподавали японцы, они называли каратэ, но я думаю, что каратэ они преподавали только в самом начале, как базовую технику, а потом дали какой-то вариант рукопашного боя. Почему я так считаю? Потому что техника, по которой работает мой знакомый очень сильно отличается (хотя основа явно общая) от техники каратэ преподаваемой во всем мире, отличается, и техника выполнения ударов и манера двигаться. Японцы с самого начала сделали акцент на подготовку ударных поверхностей (набивку) и постановку удара. Это характерно для традиционного каратэ, но совершенно не свойственно современному. Что касается набивки, то набивалось все от кончиков пальцев рук до кончиков пальцев ног. Шла она по строгой методике включающей большое количество подготовительных укрепляющих упражнений и с обязательным использованием лекарственных трав. Удары японцы моему знакомому поставили страшные, больше одного раза он по человеку не бьет, потому что хватает. Как-то раз я принес ему посмотреть видеокассету с записью соревнований по кекушинкай каратэ, это было давно, во времена, когда видео только появилось. Он посмотрел и сказал: "Что это за каратэ такое, так много бьют в грудь и никакой реакции". "Нам, - говорит, - ставили удар так, если ударил человека в грудь он должен упасть и больше не встать или значит у тебя просто нет удара".

Сильнейшим его ударом был удар ребром ладони правой руки. Как-то раз он продемонстрировал свой удар, выполнив его несколько раз по кирпичной стене. После каждого удара стена гудела. Такого гудения я от этой стены добился только тогда, когда ударил по ней кувалдой.

Однажды с моим знакомым был такой случай. Он возвращался с работы на своей машине, на дороге голосовали два мужика, мой знакомый их взял, чтобы подвезти. В этом месте работали строители, и он их довольно часто подбрасывал до ближайшего шоссе, откуда они уже до дома добирались на общественном транспорте. Мужики сели в машину, один помоложе справа от него, другой постарше сзади, поехали. Проехали несколько километров они попросили остановить. Он остановил, а они ему говорят: "Выходи". Опасность ситуации была в том, что он не знал, есть ли оружие у того, кто был у него за спиной. Далее события развивались следующим образом: на требование выхода, он открыл дверцу машины, после чего ребром правой ладони рубанул в голову мужика, сидевшего от него справа и сразу же выскочил из машины, не забыв при этом прихватить ключ из замка зажигания. Выскочил из машины, стоит рядом и ждет. Мужик, которого он ударил, потерял сознание, напарник попытался привести его в чувства, не сумел. Тогда он сам вылез из машины, оружия, по крайней мере, огнестрельного у него не оказалось, вытащил бесчувственное тело и сказал: "Уезжай". Мой знакомый не стал заставлять себя уговаривать, сел и уехал.

Возвращаюсь к отличиям между преподаваемым во всем мире каратэ и тем, чему японцы учили наших ребят. Отличий много и они серьезные. Например, отличалась техника главного каратистского удара - гяку-цки. Она была больше похожа на боксерский (хотя им и не являлась) прямой удар задней рукой, чем на удар из каратэ. Японцы тренировали наших ребят почти четыре года, за это время не было ни одного состязательного спарринга. Они просто запрещали спарринговать, а сейчас в любой секции каратэ, в том числе и в самой Японии, спарринговать начинают уже после нескольких месяцев тренировок. На занятиях с нашими ребятами японцы никогда не делали акцента на ката, конечно, учили, но это был только один из элементов подготовки, причем не самый главный. В современном, а в традиционном каратэ тем более, ката - это главный элемент тренировок. Может сложиться впечатление, что то, что преподали у нас в России эти японцы и есть настоящее, традиционное каратэ. На самом деле это не так. Для примера (про ката я уже упомянул) в традиционном каратэ известно всего четыре удара ногой (некоторые специалисты считают, что только два) - это передний (мая-гери), боковой (еко-гери), внутренний (макадзуки-гери) и наружный (урамакадзуки-гери). Никаких маваши-гери, уромаваши-гери, уширо-гери и т.д. в традиционном каратэ нет. Японцы же дали нашим ребятам такой набор ударов ногами, которого нет ни в современном каратэ, ни в тэквондо. Некоторые же из данных ими ударов я встретил только в русских традиционных системах рукопашного боя, современные восточники их не знают.

Японцы нашим ребятам дали какую-то оригинальную современную систему рукопашного боя, использующую как новейшие достижения спортивной науки, так и все лучшее, что можно было взять из традиционных систем. Кстати говоря, японцы на тренировке уделяли большое внимание акробатике - это различные способы падения, кувырки на жесткий пол, акробатические прыжки и т.д. Акробатика на современной секции каратэ - исключительная редкость. Честно говоря, я ни разу ни на одной секции каратэ акробатики не видел, но думаю, что где-то должна быть. В тэквондо с этим дело обстоит еще хуже. Я одно время занимался тэквондо, хотел улучшить технику ног. В конце каждой тренировки проходили спарринги. На одной из них, я спарринговал с одним из местных лидеров, у парня был синий пояс, он хорошо работал по тэквондистским параметрам. В тэквондо правилами запрещены броски в любом виде. В спаррингах я броски не делал, но по привычке прихватывал ноги. Так вот, работаю я с этим "синим поясом" раз прихватил ногу, другой, он не выдержал и мне говорит:
- Ты чего ноги хватаешь?
Я ему:
А в чем дело то?
Как в чем? Я же могу упасть!
После такого заявления тэквондиста, я понял, что тэквондо к боевому искусству никакого отношения не имеет, и перестал заниматься в этой секции.

Вообще говоря, системы единоборств, накладывающие на себя какие-либо самоограничения по способам воздействия на противника, боевым искусством не могут являться по определению. В бою ограничений нет. Эти же системы в бою, из-за самоограничений не могут быть максимально эффективными, поэтому вынуждены компенсировать недостаток эффективности акцентом на развитие физических качеств бойцов. Поэтому бокс, кик-боксинг, дзюдо, тэквондо, айкидо и тому подобные системы это что угодно, но только не боевое искусство.

Я не буду описывать эти системы, они очень оригинальны, словами, что они из себя представляют не передашь, а сравнить мне их не с чем. Я приведу только то, как они назывались: "Колесо", "Рамка", "Техника человека с больной спиной". Не пытайтесь по этим названиям их с чем-либо ассоциировать, ошибетесь.

Из-за своей нестандартности эти системы являются сложными для усвоения. Он, в свое время, показывал, как они работают, но я так ничего и не смог из этого, научиться применять в бою. Изобразить мог, применять нет, а он это делал легко и эффективно. А все дело оказалось в том, что он, показав саму технику, не дал специальных подводящих упражнений, предназначенных для овладения ею, а также умолчал о важных мелочах, без которых эта техника не работает. И все это из-за того, что показывать технику японцы разрешили, а обучать ей нет.

То, что я не смог освоить эту технику меня сильно завело. Я стал ее искать в других восточных единоборствах. Побывал и позанимался во многих секциях и школах, общался со специалистами всех уровней и национальностей, просмотрел сотни учебных фильмов по восточным единоборствам, но ничего подобного и близко не нашел. Каково же было мое удивление (честно говоря, я испытал в какой-то мере шок) когда все эти техники, естественно под другими названиями я нашел в Бузе, точнее сказать не я нашел, а мне показали, причем в более полном, в более развитом виде, чем-то, что демонстрировал мой знакомый. Он владел техникой не в полном объеме, японцы не успели все дать до отъезда, а может, не захотели.

Кроме вышеупомянутых систем японцы, а точнее их лидер, стали раскрывать и другие секреты боевого искусства. Они дали систему восприятия боевого пространства, боевой ситуации, эта система особым образом выстраивала мышление бойца и оптимизировала его действия. Все это было дано под большим секретом. Под таким же секретом обо всем этом поведал мне мой знакомый. Надо сказать, что секреты боевых искусств берегут сами себя. Знакомый мне дал систему восприятия, а мне от этого лучше не стало. Я ее использовать никак не смог, вырванная из контекста, вне взаимодействия с другими частями единой структуры, она не работает. Я просто все запомнил и никак не пользовался. Каково же было очередное мое удивление (я думаю, что уже ясно, о чем сейчас скажу), когда эту же систему, но опять в гораздо более развитом виде (или японцы или мой знакомый чего-то не додали, а может и не знали) я встретил в бузе, причем без всяких секретов, как рядовую вещь. Я был поражен. В бузе есть еще много того, чего не дали японцы, они об этом говорили, что мол, не все "продается".

А дали они действительно не все. Мой знакомый от природы талантливый тренер, он способен грамотно объяснить, показать, научить любой технике, но вот подготовить себе подобного бойца он не может. Он четыре года вел секцию, пытаясь заниматься с ребятами так, как это делали японцы. Результат этих четырех лет практически нулевой, в любой секции каратэ за счет спаррингов и махания по воздуху, готовят бойцов на порядок лучше, чем получилось у него. Японцы подготовили бойцов, но саму систему не дали. Ближе к отъезду японцы стали давать нашим ребятам технику работы с оружием - палка, тонфа, нож. Зная, что мой знакомый служил в спецназе, попросили показать его как их учили работать с ножом, он и показал. Японцы убрали свои ножички и сказали, что это им надо у нас учиться работать с ножом. С ножом заниматься перестали. Мой знакомый, несмотря на все его уважение к этим мастерам, сказал, что их в армии работе с ножом учили гораздо лучше, да и мастера работы с ножом у нас куда как покруче. Сам он работает с ножом очень хорошо, и бой, и метание, а в бузе работают еще лучше.

Возникает вопрос, зачем я в статье про бузу столько места уделил восточным единоборствам? А для того, чтобы было ясно, что до того как познакомиться с бузой я уже знал, и хорошо знал, что такое боевое искусство, т.е. мне было с чем сравнить. Увидев бузу, я понял, после многих лет поисков, я наконец-то опять с ним встретился.

Я хочу, чтобы всем стало ясно, боевое искусство - это вещь уникальная и исключительно редкая. Думать, что его создает каждый народ, означает совершенно не понимать сути явления. Каждый народ вырабатывает свои способы ведения войны, но к боевому искусству это отношения не имеет. Боевое искусство было открыто единожды и в одном месте, оттуда оно распространилось по другим частям света его носителями.

Как иллюстрация того, что великие открытия не дублируются, приведу вам в пример изобретение колеса. Колесо было изобретено в старом свете, доколумбовская Америка строила пирамиды, создала письменность и календарь, а колесо так и не открыла, не повторяются великие открытия.

Буза - явление поразительное, это та же самая система, что и система, от которой произошли все боевые искусства мира, точнее сказать боевое искусство, оно только одно. Китайцы хвастаются, что у них есть сотни стилей ушу, при этом, не понимая того, что это и означает, что они потеряли ту первосистему, которая и является боевым искусством, от которой произошли все эти стили. Стили создавали люди не обладавшие полнотой знаний, они недостающие части системы пытались дополнить своими фантазиями. Богатство стилей, это богатство фантазий на тему о боевых искусствах. Подумайте сами, Китай, страну с самым многочисленным населением в мире захватывали все кому не лень. Что касается истории восточных единоборств, сейчас идут серьезные исследования, предварительный вывод, основанный на документах таков: то что мы знаем об истории восточных единоборств не соответствует действительности. Материалы об этом еще появятся на нашем сайте.

В чем коренное отличие между бузой и восточными единоборствами? В бузе работа строится "по принципам", а на востоке "по приемам". Работа "по принципам" позволяет охватить, а точнее сказать включает в себя весь возможный набор технических действий, во всех вариантах. Работа же "по приемам", это выхватывание из этого многообразия какого-то одного аспекта, т.е. насколько сумел понять, столько приемов и придумал, больше понял, больше приемов. Если бы понял все, приемов бы не было. На востоке сохранилась память о первосистеме, это вершина к которой стремятся. Пределом мастерства у них считается состояние, когда человек пройдя период освоения множества техник и приемов, выйдет на уровень естественной работы, т.е. без приемов и техник. Работа без приемов и техник - это буза.

Думать, что китайцы или другие азиаты могли, что-либо открыть, наивно. Они и сейчас ничего не открывают, пользуются тем, что воруют или покупают у европейцев или американцев, а раньше уж тем более. Если на это кто-то возразит, что китайцы придумали фарфор, шелк, бумагу, порох, на это я отвечу, что этот народ, который мы сейчас называем китайцами ни бумаги, ни фарфора, ни шелка, ни пороха не изобретали. Они усвоили чужие изобретения и занимались их производством. Точно также как сейчас производят компьютеры и другие товары. Я не буду в своей статье углубляться в эту тему, это отдельный разговор, но приведу одно косвенное доказательство.

Японцы в свое время (средние века) усвоили китайскую культуру (письменность, философию и т.д., и т.п.) и считали ее вершиной культуры, образцом. Но, в то же время японцы китайцев (сейчас и раньше) за людей не считают. Спрашивается, как же это может быть? А очень просто, для нынешних китайцев, древнекитайская культура, такая же чужая, как для японцев и она была ими усвоена, так же как японцами, т.е. это не их культура. Так что ничего они никогда не создавали, не открывали и не изобретали. Китайские боевые искусства - это примерно то же самое, как китайские товары, подделка и подражание. Я все это утверждаю не просто потому, что мне это хочется, а потому, что знаком с документами и материалами на эту тему, подтверждающие то, о чем я говорю.

С моей точки зрения, восток не только был знаком с боевым искусством, но и сохранил его сейчас (хотя многие в этом сомневаются, т.к. никак не могут найти его у азиатов). Доказательством этого является история моего знакомого. Хотя боевое искусство одно, разница между тем, что сохранил восток, и тем, что живет у русских, несмотря на единые принципы работы, основанные на знании законов боя, есть. Разница заключается в следующем: восток использует набивку тела, а русские нет, точнее система укрепления тела у нас есть, но не в такой форме как на востоке. Почему такая разница? У русских боевое искусство жило и сохранилось в воинской среде, а на востоке в среде турнирных бойцов. Качественная набивка, да еще без фатальных последствий для здоровья, это очень сложная и трудоемкая вещь, на ее достижение требуются годы упорных тренировок, а при их прекращении набивка сходит достаточно быстро. Кроме того, никакая набивка не защитит от удара клинковым оружием. Поэтому, для воина, имеющего дело, главным образом, с вооруженным противником набивка не решает ничего, к тому же в условиях войны (похода) поддерживать набивку задача слишком сложная.

У набивки, кроме вполне понятных положительных свойств, есть очень серьезные недостатки. Она формирует навык делать подставки под удар. Техника, основанная на наличии, набивки начинает от нее зависеть. Опасность подставки заключается в том, что когда-нибудь можно не разглядев, например, в групповом бою, подставиться под удар не руки, а металлической трубы. Даже набитая рука сломается. Недостаток техники, основанной на наличии набивки, я проиллюстрирую на примере все того же моего знакомого, тренировавшегося у японцев. В свое время он перенес две операции на надкостнице. Оба раза воспаление возникало после участия в соревнованиях. Причина была в следующем: перестав регулярно заниматься, он еще несколько лет участвовал в соревнованиях. За это время набивка потеряла свое качество, а привычка выполнять удары так, как будто она в порядке осталась. Результатом этого стали травмы, которые привели его, в конце концов, под нож хирурга. Человек с набивкой теряет страх, это очень опасно в воинских делах. В бузе учат не держать удар, а принимать без вреда для тела, за счет специально вырабатываемого навыка.

Я уже уделил много внимания теме "Боевое искусство" и хочу перейти непосредственно к разговору о бузе и о технике бузы. Для того чтобы хоть как-то, показать, насколько, уникальной является буза вернусь к рассказу о том, как я ей стал заниматься.

С самого начала тренировок мне объяснили, что в бузе приемов нет, и работа строится "по принципам" (об этом я правда и до этого знал), так что меня это никак не смутило, и я совершенно спокойно начал работать, как мне казалось "по принципам". На то, чтобы разобраться, что я все делал неправильно, у меня ушло полтора года. Я, вместо того чтобы работать напрямую "по принципам", сначала "по принципам" создавал (довольно-таки быстро) приемы, а уж потом работал по этим приемам. В результате, при медленной работе все было хорошо, а при реальной я не успевал, потому что было лишнее промежуточное звено - создание приема.

Да и вообще, хоть какое-то понимание бузы у меня появилось лишь после года занятий. До того я занимался бузой так же как всеми другими видами единоборств, от такого занятия ничего полезного я для себя не приобретал.

Я не понимал разницы между другими системами и бузой, и, скорее всего так бы никогда и не понял, но тренер, по-видимому, решил, что меня уже можно выводить из этого состояния и вывел. Произошло это следующим образом: на одном из обычных занятий во время отработки техники (не приема) ко мне подошел тренер, он что-то сказал, что-то показал, еще что-то сделал, и у меня изменилось восприятие. Я и раньше знал, что такое бывает, но никогда не встречал людей испытавших это на себе. С изменением восприятия произошло следующее: известно, человек в центре поля зрения видит лучше, чем, на периферии, так вот сначала я периферию увидел так же четко, как центр. Потом заметил, что противник двигается, как в замедленном кино, я правда, сам быстрее двигаться не стал, но стал противника читать как книгу. Хотя мы двигались с одинаковой скоростью, я всегда заранее знал, что он будет делать, легко выбирая более короткие траектории, в результате опережал. Кроме того, я смог себе позволить работать на очень близкой дистанции, на которой в обычном состоянии человек просто не успевает реагировать на действия противника. В боксе хорошо известно, что на близкой дистанции нельзя среагировать на удар противника, если его не предугадать, т.к. время реакции больше времени удара. Японцы, обучая моего знакомого, этот вопрос решали так, просто запрещали работать на дистанции меньше определенной величины, при этом объясняли, что любой мастер на близкой дистанции может пропустить случайный удар. Они учили, если противник вышел на ближнюю дистанцию то надо ее или мгновенно рвать, или любым способом в любую часть тела, вышибить противника за ее пределы. Они боятся близкой дистанции.

Это особое состояние не длилось постоянно, оно включалось только в момент атаки противника. Другой особенностью этого состояния было то, что в нем тело работал, как бы само по себе. Было ощущение, что ты как бы смотришь со стороны, как твое тело валит противника.

То, что тренер показал мне это необычное восприятие (кстати говоря, то, что японцы боятся ближней дистанции говорит о том, что они этим не владеют, не все им передали), выбило меня из привычного состояния сознания, в котором я обычно находился на тренировке, появилась восприимчивость к словам тренера. Потом, во время тренировки, он рассказал боевую сказку, отрывок из былины и меня переключило, я, наконец-то стал понимать, о чем тренер говорил целый год.